Холодная война - Страница 3

Дядюшка несся вперед как угорелый. Только ноги мелькали в клетчатых штанах. Он тоже был обеспокоен, доложу я вам, до крайности. Почище меня. Вот он заметил на углу толпу, которая сгрудилась вокруг большого грузовика, и почесал прямиком туда.

На грузовике какой-то человек потрясал бутылками в обеих руках и держал речь к толпе.

Кажется, он толковал что-то насчет головной боли. Я слышал его еще от угла. Над кузовом было протянуто полотнище, а на нем написано:

"ПУ ЛЕЧАТ ГОЛОВНУЮ БОЛЬ".

"Ох, - причитал дядюшка Лем про себя. - Ох, что же, что же мне делать? Ведь я никогда ни сном ни духом и помыслить не мог, что кто-нибудь женится на Лили Лу Муц. О горе мне несчастному!"

Признаться, все мы были порядком удивлены, когда Лили Лу Муц сыскала себе муженька, - было это лет этак десять назад, как мне помнится. Но убей, не пойму, какое отношение к этому имеет дядюшка Лем. Лили Лу была страхолюдиной, какой еще поискать. Нет, "страхолюдина" - это слишком мягкое слово для бедной девочки.

Дед сказал как-то, что она родом из семейства Горгонов, что ли, которых он некогда знавал. Хорошо еще, характером вышла покладистая. Деревенские проходу ей не давали, чтоб не поизмываться как-нибудь, - не все, конечно, - а она ничего, терпела, да и только.

Жила она сама по себе, в маленькой хижине в горах. Была ей под сорок, когда в один прекрасный день заявился с того берега реки какой-то хмырь и предложил ей выйти за него замуж. Вся наша долина аж на задницу села со смеху. Сам я этого дурня не видал, но говорят, что и он не с конкурса красоты явился.

"И вот в чем загвоздка-то, - думал я, глядя как тот тип на грузовике делает свой бизнес, - звали-то женишка не иначе, как Пу".

ГЛАВА 2

Золотое сердце

Как я понял в следующий миг, дядюшка Лем усек кого-то возле фонарного столба на тротуаре, с краю от толпы, и тут же почесал туда. Оказалось, что это была парочка гориллов: горилла-папа и горилла-сын. Две образины стояли и смотрели, как бойко идет торговля.

- Подходи! - завывал тот тип. - Налетай! Старинный и проверенный рецепт! Лучшее средство от головной боли - микстура Пу! Спешите купить, пока еще осталось!

- Эй, Пу, а вот и я, - сказал дядюшка Лем, глядя на гориллу. - Привет, наследник, - добавил он вслед за этим, глянув на младшую гориллу. Могу поклясться, его передернуло.

Не стоит его осуждать за это. Больших ублюдков в мире людей, нежели эта парочка, я за всю свою жизнь не видал. Со своими плоскими рожами и здоровенными пузами они в точности походили на двух отожравшихся обезьян, одна побольше, другая поменьше. Папаша вырядился в воскресный костюм и прицепил себе поперек груди золотую цепочку от часов. А уж посмотреть, как он вышагивал, так сразу станет ясно, что ни разу не видел он себя в зеркале.

- Здорово, Лем, - процедил он сквозь зубы. - Вовремя поспел, как я погляжу. Сынок, поздоровайся с мистером Лемом Хогбеном. Ты многим обязан, сынок, этому мистеру. - И тут он премерзко заржал.

Младшему, похоже, было на это наплевать. Его крохотные, близко посаженные глазки неотрывно смотрели на толпу на той стороне улицы. Было ему на вид годков семь и вел он себя соответственно.

- Па, можно еще разок? - спросил он скрипучим голосом. Па, можно я еще разок покажу им, а? Ну, па?.. - по выражению его лица, по словам и тону я заключил, что дай ему пулемет и он тут же пустит его в дело.

- Хорош мужик растет, а, Лем? - с гордостью сказал папа Пу. - Горжусь им. Жаль, что дедушка не дожил, а то бы полюбовался. Мы ведь из старинного рода. Нас почти и не осталось. Одна беда - этот юноша последний из Пу. Теперь усек, Лем, что мне от тебя нужно?

Дядюшку Лема снова передернуло.

- Н-да, - сказал он, - все ясно. Только, Пу, напрасно ты сотрясаешь воздух. Я - пас.

Пу-младший повернулся на каблуках:

- Уделать его, па, а? Прямо сейчас, а? Давай я его уделаю, па.

- Заткнись, сынок, - изрек старший Пу и дал отпрыску затрещину. А уж лапища у папаши была, что твой молот. Вот уж горилла и горилла.

Судя по размаху могучей отцовской длани можно было предположить, что сынок отлетит на противоположную сторону улицы, однако Пу-младший лишь покачнулся. Лицо его покраснело, он потряс головой и завизжал-заскрипел:

- Па, я тебя предупреждал! Помнишь? Теперь пеняй на себя. Счас я буду тебя уделывать!

Он набрал полную грудь воздуха и так выпучил глаза, что я могу поклясться, они встретились на переносице. Широкое и плоское лицо его стало яркопунцовым.

- О'кей, сынок, - быстро сыграл назад папаша, - вон толпа созрела. Не стоит попусту тратить силы на меня.

Я в этот момент стоял с краю толпы, слушая и наблюдая за дядюшкой Лемом. И именно в этот момент кто-то трогает меня за рукав и вкрадчиво так, вежливо говорит:

- Не соблаговолите ли вы ответить на один вопросик?

Я обернулся. За мной стоял тощий человек с приветливым выражением на лице. В руке у него был блокнот.

- Валяйте, мистер, - я ему, значит, отвечаю, - давайте, мистер, спрашивайте.

- Я всего лишь хотел узнать, как вы себя чувствуете? спросил меня тощий и приготовился что-то записать у себя в блокнотике.

- Спасибо, сэр, - отвечаю, - очень любезно с вашей стороны. Надеюсь у вас тоже все в полном порядке, мистер?

Он потряс головой. Вид у него был какой-то ошарашенный.

- В том-то и вся загвоздка, - отвечает он мне. - Ничего не понимаю. Дело в том, что я в самом деле чувствую себя хорошо.

- А почему бы и нет? - спрашиваю. - Денек-то вон какой чудесный.

- Все здесь себя чувствуют хорошо, - гнул он свое, будто и не слыша меня. - Если пренебречь нормальным процентом отклонений, в этой толпе все здоровы. Но через пять минут или даже меньше, как следует из наблюдений... - Он посмотрел на часы.